д.т.н., проф. Очков
В.Ф.
Кафедра технологии воды и топлива
Московского энергетического института
Журнал Водоочистка,
Водоподготовка, Водоснабжение, №3 (27), 2010 г. C.72-74
Это даже не просто вопросы, какие всегда возникают при прочтении интересной статьи, а некие рассуждения и беспокойства, появившиеся задолго [1] до публикации интервью с В.Е. Корецким. Суть их такова.
Когда-то давно выпавший снег, который мешал движению транспорта «в большом городе», по мере сил сбрасывали в протекающие через Москву реки (Москва-река, Яуза) прямо в воду или на лед, ее покрывающий[1]. Для этого на набережных были оборудованы специальные эстакады, куда самосвалы со снегом «сдавали задом» и опрокидывали свои кузова. Потом, как это справедливо отметил в своем интервью В.Е. Корецкий, такую практику признали порочной по экологическим соображениям. Да и «снегоемкости» московских рек явно не хватало для уборки всего снега, выпадающего в городе. Кроме того, экологические соображения стали все больше доминировать при выборе тех или иных технологий уборки снега после того, как на улицах города начали активно применять различные противогололедные реагенты (ПГР), представляющие из себя различные соли (NaCl, KCl и др.), снижающие температуру плавления и другие характеристики льда и снега.
В настоящее время снег «большого города» стали активно сбрасывать в канализацию. При этом снег растапливается за счет тепла самих сточных вод канализации. Если же такого тепла не хватает, то снег плавят на специальных снегоплавильных станциях (стационарных или передвижных), использующих дизельное топливо. Когда-то в Строй Москве зимой на улицах и во дворах ставили котлы, под которыми жгли дрова и в которые дворники сгребали снег… А вокруг этих костров грелись озябшие извозчики, дожидающиеся седоков…
В интервью В.Е. Корецкого да и в другой специальной литературе на эту тему ничего не сказано о дальнейшей судьбе этих «модифицированных» канализационных сточных вод, которые, как известно, глубоко не перерабатываются, а просто сливаются на полях орошения нашего родного ближайшего Подмосковья. Судьбу некоторых таких старых полей орошения мы знаем – на них после определенной рекультивации построили жилые микрорайоны без особых проблем с экологией. Но как можно будет пользовать будущие поля орошения, которые «подсолены» за счет сброса в канализацию ПГР – это пока не ясно. И каких-то серьезных исследований на эту тему пока не делалось.
В связи с этим представляется весьма актуальной постановка вопроса о переработке, перемешанного с ПГР снега, об отделении его от обычного более-менее чистого снега.
Небольшое отступление от основной темы. Во многих северных странах (Скандинавия, Канада) выпавший на дорогах снег не поливают и не посыпают ПГР, а просто сгребают с дорог или утрамбовывают и иногда присыпают гранитной крошкой, которую по весне собирают, чистят от дорожной грязи и используют повторно. У нас же гранитную крошку на магистралях города использовать проблематично, в том числе и из-за того, что она забьет канализацию, куда сбрасывают снег через, например, снегоплавильные установки или естественным путем по весне или в оттепель.
В интервью В.Е. Корецкого было упомянуто и о том, что для утилизации снега в Москве стали применять не только канализационные сточные воды, но и теплую воду ТЭЦ, воду, нагретую в конденсаторах турбин с прямоточными системами охлаждения, когда вода берется из реки и сбрасывается обратно в реку[2]. С учетом этого, нужно признать, что схема сброса снега в стоки ТЭЦ эквивалентна старой забракованной схеме прямого сброса снега в реки (см. выше). Одно «косметическое» отличие – больше не строят на набережных пугающих экологов эстакад для сброса снега из самосвалов – снег в реки стали сбрасывать дистанционно (это, кстати, все время делают на самих ТЭЦ, утилизирующих снег, выпавший на территориях электростанции).
Но ТЭЦ в Москве могут быть более активно и более цивилизованно задействованы для решения проблемы снега в городе и для решения некоторых собственных проблем.
Нужно четко себе уяснить, что снег, в который были добавлены различные ПГР, нельзя сбрасывать в канализацию[3]. Такой снег нужно собирать отдельно от обычного снега, перерабатывать и выделять из него эти противогололедные реагенты для повторного использования, если уж город никак не может обойтись без поливки дорог ПГР. Это нужно делать не только учитывая экологию будущих полей орошения, но и просто руководствуясь общекультурным принципом, гласящим, что нужно убирать за собой»!
И тут могут очень пригодится московские ТЭЦ, особенно те, какие расположены ближе к центру Москвы.
Представим себе такую идеальную схему переработки загрязненного снега. Снег, вернее, та бурая грязная каша, которую собрали с московских магистралей, обработанных ПГР, свозится в специальные бункеры, оборудованные на территориях московских ТЭЦ.
Зимой этот снег растапливать, может быть, даже и не стоит, тем более тратить на это топливо, а нужно ждать теплой погоды. Летом этот снег будет таять за счет сбросного тепла ТЭЦ, повышая, кстати говоря, КПД самой электростанции из-за более низкой температуры конденсации пара в конденсаторах. На электростанциях есть химические цеха, которые будут готовить добавочную воду для котлов не из природной воды, которую, кстати говоря, нужно покупать, а из этой талой воды, выделяя заодно из нее ПГР для дальнейшего использования будущей зимой. Тут заодно можно будет посчитать некий баланс: сколько было потрачено реагентов на борьбу с гололедом, сколько этих реагентов выделено из «снежной каши» и сколько, увы, осталось в городе, в том числе и на газонах, в парках и скверах. Все это, конечно, требует более детальных технико-экономических расчетов и проработок. Но об этом нужно думать уже сейчас.
Кстати, лет десять-пятнадцать назад обсуждалась идея использования рассолов, получаемых из упариваемой воды термических водоподготовительных установок (испарителей) некоторых московских ТЭЦ, в качестве противогололедных средств. Но эта идея не была реализована в том числе и из-за проблем, упомянутых в сноске 4.
А захотят ли московские ТЭЦ брать на себя такую обузу?! Должны захотеть, если принять во внимание следующие соображения.
Во-первых, ТЭЦ такой снег на переработку будет брать не «за красивые глаза», а по определенной таксе. И выделенные из снега реагенты ТЭЦ будут продавать городу опять же за определенную цену[4]. Кроме того, ТЭЦ будут экономить деньги на покупке технической воды, а, может быть, и ее станут продавать городу, вытапливая и очищая ее из «снежной каши». Приплюсуем сюда и прибыль, которую получат ТЭЦ за счет возможной дополнительной выработки электроэнергии, связанной с повышением вакуума в конденсаторах турбин, охлаждаемых «прошлогодним снегом».
Но, во-вторых и главных, некоторые московские ТЭЦ можно не просто заставить, а заинтересовать перерабатывать «бурую, грязную снежную кашу» по принципу «не до жиру – быть бы живу».
Дело в том, что ТЭЦ в центре мегаполиса может выжить, если она кроме выработки тепла и электроэнергии что-то еще делает полезное для города. Кто будет в ближайшем будущем терпеть дымящие трубы и парящие градирни в центре, да и не только в центре Москвы, если возникают и уже где-то реализуются альтернативные, более экологически чистые и более энергетически эффективные способы электро- и теплоснабжения?! Одни из таких путей – выработка электроэнергии на АЭС, ГЭС и крупных современных парогазовых электростанциях, расположенных далеко за городом. Полученную далеко за городом электроэнергию можно с успехом превратить в тепло (в горячую воду, в тепло батарей отопления) с КПД, большим 100%, за счет применения тепловых насосов, аккумуляторов тепла и прочих энергосберегающих технологий и устройств. А сколько стоит земля, на которой стоят центральные московские ТЭЦ?! Какие на этой земле можно построить офисно-жилые комплексы?! Одним словом, московские ТЭЦ могут выжить только в том случае, если они кардинально изменят технологию своего производства и даже… сменят свое название[5]. Что такое ТЭЦ сейчас?! Это энергетическое предприятие в городской черте, которое вырабатывает тепло в виде горячей воды или пара и попутно (на базе выработки тепла) производит электроэнергию. Если же ТЭЦ хочет остаться «в черте города», то она должна не просто заодно, а в первую очередь решать насущные городские проблемы (утилизация снега: выпадающего в данные момент и прошлогоднего, переработка мусора и т.д. и т.п.), попутно вырабатывая тепло и электроэнергию за счет не только и не столько сжигания природного газа, а за счет высокоэффективного потребления электроэнергии, вырабатываемой за сотни километров от данной ТЭЦ или как там она будет называться в будущем…
И последнее.
Проблему снега в мегаполисе нельзя решить без решения другой важной проблемы – транспортной проблемы, проблемы пробок… Ведь снег-то убирают и утилизируют в первую очередь с автомагистралях, забывая часто при этом о пешеходах, которым приходится барахтаться в сугробах…
У нас эту «хроническую транспортную болезнь» предлагают
лечить двумя способами – строить платные перехватывающие автостоянки и
пробивать новые магистрали, очередные транспортные кольца. При этом все
прекрасно понимают, но не все, естественно, высказывают вслух, что это решение
не проблем города, а… решение проблем неких строительных фирм и городских
чиновников, их обслуживающих. Новые гаражи и дороги без других мер приведут к
тому, что если сейчас многие московские семьи имеют по одной машине, то в
будущем – по две, три, а город совсем встанет в пробках особенно снежными
зимами и будет задыхаться в выхлопных газах… У города
не хватит сил и средств, убирать зимой снег с этих старых и новых дорог,
поливать их противогололедными реагентами, а потом
выделять их из грязного снега.
Люди должны наконец-то понять, что купить машину в Москве – это не проблема. Проблема перемещаться на ней по городу особенно снежными зимами, искать стоянки… Ездить же по Москве лучше в комфортабельном общественном транспорте. Ведь это национальное позорище, когда в пробке застрял переполненный автобус, троллейбус или трамвай, а все это безобразие по встречной полосе объезжает чиновничий лимузин с мигалками. Городской чиновник, включая и мэра, должен ездить на работу только в городском транспорте. Ездить и тем самым контролировать его работу. Особенно снежными зимами. Основным видом транспорта в мегаполисе должен стать общественный транспорт, ездящий по выделенным полосам движения.
1. Очков В.Ф. Снег в мегаполисе и энергетика // Энергосбережение и водоподготовка, №1, 2005 г.
[1] Так, кстати, в 2010-м, снежном году «вольно-невольно» завалили снежными горами некоторые каналы центра Санкт-Петербурга.
[2] Альтернативная схема технического водоснабжения электростанции – это оборотная система, когда вода из конденсаторов турбин охлаждается в градирнях. Градирни – это некий жупел экологов. Эти бочкообразные башни, из которых валят облака пара, показывают на экранах телевизоров, когда хотят заострить внимание на экологических проблемах «большого города». Но здесь не все так однозначно с точки зрения той же экологии. Персонал ТЭЦ, периодически выгребающий из бассейнов, находящиеся под градирнями, огромное количество маслянистой грязи, считет, что градирни, пропускающие через себя загазованный воздух «большого города», чистят этот воздух.
[3] Даже в том случае, если будет доказано, что ПГР, добавленные в канализационные стоки, не создадут экологических проблем, которые были обрисованы выше.
[4] Когда автор лет пять назад озвучил эту идею одному топ-менеджеру Мосэнерго, то услышал такую эмоциональную реакцию: «Нам всем тут головы поотрывают! Ты знаешь, какие бешеные бабки наваривают те, кто в Москву поставляет эти самые реагенты?!»
[5] Автор когда-то давно высказал эти «довольно спорные и сырые» идеи на одном совещании в Мосэнерго. Так вот, один из директоров «центральной московской ТЭЦ» полушутя-полусерьезно приказал не пускать больше автора на его ТЭЦ раз он пророчит ее скорое закрытие или кардинальное перепрофилирование.